Птенцы Виндерхейма - Страница 51

Хельг, молча наблюдавший за ее усилиями, наконец подал голос:

– Может, нужна какая-нибудь последовательность? Ты проверяла их так же, как расположены картины?

– Нет.

Альдис заново прошлась по опостылевшим камням. Как только ее нога ступила на последнюю плиту, послышался тихий рокот, и стена рядом медленно поползла вверх.

– Получилось! А ты голова! – Ей захотелось петь, танцевать и даже обнять Хельга. – Хорошо, что мы тебя встретили. Я не знаю сакрального смысла рун.

– Йотун с ним, – Хельг подхватил Лакшми и нырнул в расширяющийся проем. – Давайте выбираться! Мало ли, что тут еще придумали. Может, у нас вообще одна попытка. Поднимется, а потом сразу опустится!

Девушка кивнула и протиснулась за ним. Как бы подтверждая слова Хельга, дверь за их спинами поднялась до верхней точки и снова начала опускаться.

– Ты такой умный! – восхитилась Лакшми. Альдис промолчала, но мысленно согласилась. Справедливость требовала признать: парень соображал быстрее и лучше ее.

Хельг улыбнулся южанке:

– Если бы не ты, мы могли бы и не догадаться, что речь идет о солнце.

А вот с этим Альдис вполне могла бы поспорить, но не хотелось огорчать Лакшми. Бхатке будет легче, если она почувствует, что тоже приносит пользу.

Они прошли по длинному туннелю. Если приглядеться, можно было заметить, что правая сторона пещеры – природного происхождения, а левая сложена из рукотворных каменных блоков. Через каждые несколько шагов в ней встречались широкие плиты, похожие на ту, что преграждала выход из комнаты-ловушки.

– Неужели за каждой плитой ловушка? – спросила Альдис.

Как будто отвечая на ее вопрос, из-за очередной плиты послышались глухие удары и крики: «Выпустите! Откройте!»

– Я надеюсь, – ехидно заметил Хельг, – мы не будем помогать им?

Альдис так изумилась, что даже сбилась с шага. Всеотец, что этот парень мелет?

– Зачем? Пусть сами думают.

– И правильно. – Он порывался еще что-то добавить, но смолчал, и Альдис еле удержалась, чтобы не потребовать объяснений. За кого, в конце концов, он ее принимает?!

С другой стороны, ну какая разница, что думает какой-то Хельг? Она заплатила ему шариками, он помогает. Все честно. Остальное неважно.

Но почему-то совсем забыть о несказанных словах и косом взгляде не получалось. Мнение Хельга было важным, хотела Альдис того или не хотела. Наверное, потому, что он не был идиотом, подобно многим другим ее ровесникам. И еще потому, что он действительно искренне заботился о пострадавшей Лакшми, на что способны немногие. Альдис мысленно отругала себя, но перестать думать об этом не смогла.

«Ну и ладно. Я еще покажу ему, на что способна».

Хельг Гудиссон

Похвалы от Альдис и Лакшми неожиданно польстили его самолюбию. А это означало, что он начинает терять контроль над собой. Более того, начинала болеть правая рука. Да, Свальд умеет бить. Хельг не дал ему провести удар в полную силу, остановив на середине, но удар был. И сейчас это аукнулось. Хельг помогал Лакшми идти, придерживая ее левой рукой. Правая то отказывалась слушаться, то начинала болеть, то вообще он ее не чувствовал. Плохие симптомы. Пресветленный Ойсин сейчас не поможет.

«Дурацкая ловушка… Сколько времени у нас осталось? А ведь впереди, судя по карте, их еще несколько…»

Хельг злился и с трудом продолжал удерживать маску, надетую возле источника. Лакшми. Йотунова девчонка. Ее беззащитность и полная покорность, с одной стороны, дико раздражали Лиса. Он терпеть не мог, когда кто-то вел себя как полная размазня. Как же ему хотелось сказать Лакшми, что она полная дура и лучше ей сразу после этого испытания покинуть академию. Здесь не место для слабаков. Хочет, чтобы ее защищали – пусть возвращается к мамочке!

Но с другой стороны…

С другой стороны, Хельг не мог не заметить, что ему приятно господствовать над бхаткой. Жутко хотелось воспользоваться ее беззащитностью, покорностью, готовностью со смирением делать то, что ее повелят. В этом было что-то… манящее?

Йотунство! Лис смотрел на Лакшми и видел в ней себя. Нет, не нынешнего Хельга, а мальчишку, служащего любимой игрушкой для издевательств старших братьев. Он так же был беззащитен перед ними. Они потешались над ним и выставляли перед взрослыми полным дураком, а он, глупец, еще верил и надеялся, что братья просто шутят, и скоро шутки прекратятся, и они примут его в свои взрослые игры. Ничего. К шести годам глупая щенячья привязанность к старшим исчезла. Но ощущение беззащитности осталось.

Лис навсегда возненавидел это чувство. А Лакшми всем своим видом напомнила ему о давних днях. Это жутко бесило. Но…

Но ее покорность… ее наивность… Хельг, конечно, слышал, в какой моральной строгости воспитывают отпрысков, особенно дочерей, южные Дома, но и представить себе не мог, что в пятнадцать лет можно не знать, что такое зачатие. Ну а если вспомнить некоторые скульптуры бхатов, то для Лакшми не знать, откуда берутся дети, просто стыдно. А если уж вспомнить храмы бога любви Камы, чьи барельефы представляют собой множество предающихся страсти пар, а иногда троек и четверок, то для представительницы культуры, где царит Цветочный Лучник Кама, это еще и странно. Впрочем, каждая семья воспитывает своих детей по-своему, и кто знает, что за традиции в семье Сингх…

Лакшми споткнулась, прижалась к нему. Хельг даже сквозь мундир почувствовал хрупкость худого девичьего тела и жутко смутился. Лакшми, извиняючись, посмотрела на парня. Лис сглотнул. Проклятье… Как на нее можно злиться? Нет, ее хочется прижать покрепче к себе, успокоить, утешить, чтобы она не чувствовала страха, чтобы она знала, что ее защитят…