Птенцы Виндерхейма - Страница 87

– Как закончите – свободны! – объявил завкухней и ушел.

Хельг взял нож и стул и уселся напротив Хитоми. Накамура и Тагути настороженно уставились на парня. Да уж, да уж, а ведь одногруппницы Альдис могли получить от нее довольно нелицеприятное описание некоего Хельга Гудиссона, прикрывшегося ею в пещере. Будем считать, что так оно и есть. Предполагай худшее, надеясь на лучшее, говаривал Стейнмод. Улыбнувшись во весь рот, Лис поинтересовался:

– А вас за что сюда?

Томико передернуло, Риоко помрачнела еще больше, а Хитоми спокойно взяла клубень из кучи.

– Какое тебе дело? – чуть ли не прошипела Накамура.

– Ну, интересно же. – Хельг продолжал улыбаться. – Я вот, например, подрался с одним парнем, и он теперь в больнице. А вы…

Лис осекся. Ниронки так злобно глянули на него, будто лично он был виновен в проигрыше ниронских войск мидгардской армии во времена завоевания востока Архипелага. Хитоми спокойно принялась за следующий клубень.

Ха, а вот это интересная реакция. И отсутствие реакции у Оды – еще более интересно.

– Ну, не хотите говорить – не говорите. – Хельг пожал плечами и принялся за работу. Но молчал он недолго, вскоре принявшись вслух размышлять, что военное дело, конечно, прекрасное занятие, но сопряжено с известным риском. И ему непонятно, как девушки могут идти на военную службу, ведь Всеотец создал их для того, чтобы рожать мужчинам детей, а дети и военная служба плохо совместимы. Да и вообще, за свой статус в обществе, за равные права с мужчинами, позволяющие женщинам идти в армию, они должны постоянно поставлять детей Мидгарду. Женщины могут как угодно улучшать свое социальное положение, но данное им Всеотцом предназначение не отменить, не изменить. Женщины должны быть рады своим привилегиям, но с еще большим рвением должны нести свою исконную повинность. А потому было бы вообще лучше им сидеть дома, рожать и воспитывать детей, не так ли?

Разумеется, его слова, направленные на прямое оскорбление девчоночьей чести, возымели нужный эффект, однако только с Томико и Риоко. Они тут же резко высказались в адрес Лиса и его мнения, которое ему «лучше держать при себе», причем Риоко подсказывала Томико основные обороты, вставляя нужные слова, когда в речи Накамуры возникала пауза. Под конец гневной тирады майнор Дома Белой Хризантемы вообще довольно грубо потребовала от Хельга молчать и не мешать работе, обозвав его рот помойной ямой, а его самого селедочником. Лис только ухмылялся. Было видно, что ниронка давно сдерживает обуревающие ее чувства, и подвернувшийся под руку парень как раз оказался подходящим объектом для выражения гнева.

– А если не буду молчать, то что? – Лис покосился на Хитоми.

Она безразлично восприняла его речь, продолжая чистить картошку, как бездушный автомат, собранный в Гильдии инженеров. Слова Хельга ее ни капельки не задели. Значит, на шовинизм ей плевать? Не факт, конечно, но пока примем как данность.

– Заставлю тебя жрать кожуру! – прошипела Томико.

Риоко попыталась что-то сказать одногруппнице, но не успела.

– А знаешь, – сказал Лис, крутанув нож в руке, – если тебя подвесить вверх ногами и перерезать яремную вену, то твое тело очень быстро лишится всей крови.

И тут Хитоми отреагировала. Со стороны могло показаться, что ничего не изменилось, но Хельг видел, что миниатюрная ниронка сделалась вся как туго натянутая струна, готовая порваться в любой момент. Ее движения стали более медленными, а нож, которым она чистила клубень, нацелился на Хельга так, чтобы одним движением можно было вонзить лезвие в его руку, держащую собственный нож.

Она восприняла его слова серьезно? Потрясающе. Просто отлично. Лучше, чем ожидалось, да, Лис?

Побледневшая от ярости Томико привстала. В темных глазах ее клубился гнев, пронзаемый молниями ярости. Казалось, девушка готова была броситься на Хельга прямо сейчас и перегрызть ему горло. Риоко опасливо покосилась по сторонам и тронула Накамуру за руку.

– Да шучу я, шучу! – Хельг рассмеялся. – А вы что, поверили? Да что я, с ума сошел? Меня же, если я тебя прирежу, из академии выгонят, а мне это не с руки!

Он специально строил предложения наиболее шокирующим образом, внимательно ловя всякое изменение в действиях Хитоми. И вот, стоило ему сказать «шучу», и Ода тут же расслабилась и вернулась к чистке. Очень интересно, а если вот так?

– Хотя вот тебя бы я мог задушить и спрятать тело так, что его никогда не найдут! – улыбаясь, сообщил Лис Риоко.

Тут уже начала бледнеть и без того бледная Тагути. Еще немного – и бестелесным призраком провалится в Хельгард.

Хитоми никак не отреагировала. Угрозы в сторону Риоко ее не трогали. Занятно.

– Да вы что, шуток не понимаете?! – расхохотался Лис, уклоняясь от картошки, брошенной пришедшей в ярость Томико.

– Да какие же это шутки?! – возмутилась Риоко. – У тебя все в порядке с головой, сванд?!

– Да нет, – пожал плечами Хельг. – Мне вот душевед дома говорил, что у меня там какая-то опасная форма какой-то мании. Меня по его совету в академию и отправили, чтобы я подальше от родных был. Чтобы, как он выразился, не причинил вреда близким, когда наступит час.

Томико и Риоко непроизвольно отодвинулись. Хитоми никак не отреагировала. Она снова походила на бездушный автомат. Что же получается, Ода только на опасность для Томико реагирует? Но не душить же Накамуру у нее на глазах, чтобы узнать! Да и опасно это, не успеешь сказать: «Шучу!» – а маленькая ниронка тебе уже шею свернет. Хельг был уверен, что Хитоми с легкостью провернет нечто подобное. В семье Ода обучали и не такому.