Птенцы Виндерхейма - Страница 97

Тот, кого беловолосые болванчики называли учителем, еще что-то говорил о клятве, верности и бремени Человека Камня, но Альдис не стала досматривать представление до конца. Осторожно пробравшись между валунов к началу ущелья, она зашагала назад по уже знакомой тропинке.

Ей было над чем подумать.

Был самый темный, самый тихий предрассветный час, когда девушка вышла к корпусу первокурсников. Птицы еще не проснулись, хмурые небеса были так же черны, как и несколько часов назад, но что-то – наконец задувший свежий бриз или особая, хрустальная тишина в воздухе – намекало, что Ночь Поминовения на исходе.

Дверь в корпус, как и следовало ожидать, оказалась заперта. Наверное, если постучать, Амрита откроет, но как объяснить свое пребывание на улице в четвертом часу ночи?

Альдис пошла по периметру здания, считая окна. Почти все они на мальчишеской половине были распахнуты или хотя бы приоткрыты. Но даже если предположить, что она сумеет пробраться в чужую комнату и никого не разбудить, добраться до крыла девушек возможно только через общий холл, в котором сидит комендант.

Крошечные туалетные оконца тоже мало могли помочь в ее задаче. Втиснуться в узкий проем она, пожалуй, сумеет, но как туда добраться по гладкой стене высотой в два человеческих роста?

Еще можно постучаться в окно Гурды. Подружки, конечно, откроют. Только их комната – ближайшая к холлу, и комендант может услышать шум.

Девушка обошла корпус по кругу и замерла у правого торца здания. Окно в комнату Томико – ну и Альдис, разумеется, тоже – было чуть приоткрыто.

Самое простое решение задачки – даже пробираться потом никуда не надо. Но именно эта обманчивая простота и смущала.

Она прислушалась. Из комнаты не долетало ни звука.

Разумеется, ниронки дрыхнут и видят десятый сон. Даже если они и собирались подождать Альдис, чтобы снова устроить ей темную, их должно было давно сморить.

Альдис нерешительно поставила ногу на едва заметную выбоину в каменной кладке, ухватилась за край подоконника и потянула на себя оконную раму. Дерево скрипнуло и подалось. В комнату хлынул поток прохладного предрассветного воздуха, кто-то из соседок беспокойно заворочался, пробормотал что-то по-ниронски…

Снова воцарилась тишина.

Альдис решилась. Просто сползти вниз не получится: кровать Томико у самого окна. Придется прыгать.

Она подтянулась и влезла на подоконник. Снова прислушалась – соседки спали, в этом не было никаких сомнений. Чтобы перебраться через Томико, достаточно пролететь полтора метра. Слепой прыжок с кувырком – ничего запредельного.

Девушка присела, сгруппировалась и прыгнула вперед «рыбкой».

Пронзительный девичий визг разорвал тишину на мелкие клочки.

Все пошло не так. Руки слишком рано встретили опору, и это был отнюдь не надежный и жесткий пол. Альдис с размаху приземлилась на что-то мягкое, теплое и неровное. Через секунду это «что-то» истошно завизжало голосом Томико и затрепыхалось.

– Молчи, дура! – прошипела Альдис, пытаясь одновременно заткнуть ниронке рот и натянуть на голову одеяло. – Весь корпус перебудишь!

В ответ Томико заорала еще громче и начала лягаться.

Справа и слева заворочались, просыпаясь, остальные соседки. Послышались возмущенные сонные голоса. Альдис отвесила орущей сокурснице пощечину, и ниронка захлебнулась криком.

Подкрепив терапевтическое воздействие пощечины щедрым тумаком, девушка сунула в рот соседке кулак, в который Томико немедленно впилась зубами.

– Томо-сан, что случилось? – раздался над ухом испуганный голос Нанами.

В ту же секунду вспыхнули сразу два светильника. Хитоми стояла у своей кровати в боевой стойке, а Риоко потихоньку пятилась к двери.

– Ничего не случилось, – сердито фыркнула Альдис. Она была йотунски зла на себя и на Томико. – Просто ваш сюзерен обмочилась со страха.

Девушка отпустила разом обмякнувшую сокурсницу и слезла на пол.

– Вы что – кровать передвинули? Какого йотуна?! – От досады голос прозвучал требовательно и резко.

Кровать Томико действительно находилась почти на метр ближе к выходу. Можно было просто тихо спуститься с подоконника, не выделываясь с акробатическими трюками.

– Томо-сан сказала, что из окна дует, – ответила Нанами.

Остальные ниронки молчали с таким ошарашенным видом, что в другой ситуации Альдис непременно бы рассмеялась.

– Нашли время! О Всеотец, ну почему именно сегодня? – Она демонстративно отряхнула мундир и подошла к своей кровати, надеясь, что расспросов удастся избежать.

И еще Альдис очень надеялась, что комендант все-таки не придет разбираться, кто и почему здесь так истошно орал.

– Ты хотела меня убить! – Голос Томико задрожал и прервался.

«Она что – плачет?»

– Не будь дурой, кому ты нужна?

– Ох, Томо-сан! – Нанами тоже всхлипнула. – Я так испугалась! Я боялась, что это черный человек пришел украсть наши души, как в легенде, которую рассказывала Риоко-сан.

– Меньше надо страшилок на ночь вспоминать. – Альдис уже успела раздеться и нырнуть в постель. – Гасите свет, еще три часа до подъема.

Девушки переглянулись, и Риоко все-таки решилась озвучить волновавший всех вопрос:

– А что ты делала у окна ночью?

– Тебя это не касается, третья дочь штатного палача, – отрезала Альдис. Риоко была последним человеком, перед которым она стала бы отчитываться.

Ниронка сузила глаза и открыла рот, но сказать ничего не успела – влезла Томико.