Птенцы Виндерхейма - Страница 76

К оглавлению

А вот Нанами переживает.

– Лучше попроси у Томо-сан прощения, – советует она.

«Ни за что!»

Разговаривать с Томико, реветь и просить прощения в ответ на ее побои? Не много ли чести для такого ничтожества?

– Хитоми, сломай ей палец.

– Нет! – кричит Риоко.

– Что?

Майнор Дома Белой Хризантемы в ярости, страшной ярости. Готова вспыхнуть от малейшей искры, как сухой трут в летнюю жару. Уронен авторитет, задета гордость, и никак не получается выбить из обидчицы компенсацию.

Почти две недели Томико не может сломить упрямую свандку, а проигрывать достойно или отступать Накамура не умеет.

– Ты хочешь оспорить решение своего сюзерена?

«Ну, давайте, подеритесь, – мысленно подзуживает их Альдис. – Сожрите друг друга!»

– Ни в коем случае. Просто есть другой способ, безопасный.

– Другой?

– Да. – Риоко подходит к пленнице и аккуратно, почти нежно кладет пальцы чуть повыше колена… нажимает…

Альдис рвется вперед с такой силой, что, не отпусти Хитоми ее руку, она неизбежно сломала бы себе запястье. Вылетевший птицей из груди крик превращается в хрип. Весь мир сжимается до одной крошечной, пульсирующей точки, наполненной невероятной, невозможной болью. Боль поглощает все, пожирает сам воздух. Альдис пытается вдохнуть, но внутри что-то сжалось, одеревенело, скрутилось в узел, и воздуху нет места в этом мире боли…

Она падает на пол, открывая рот, точно рыба, выброшенная штормом на берег. Несколько безумных, невероятных секунд кажется, что она прямо сейчас и умрет здесь, умрет глупо, нелепо, не окончив начатого, не совершив ничего, достойного внимания и памяти.

Перехватившая горло змея ослабляет свои гибельные объятия. Становится ясно: еще не время.

Она еще дышит, еще не время умирать. Значит, надо терпеть.

– Кажется, я перестаралась, – встревоженный голос над головой. – Давно так не делала.

– Она все еще не ревет.

– Это от шока. Я слишком сильно сжала. Так можно повредить нервы.

Мир вокруг становится размытым, нечетким. Альдис закрывает глаза.

– Ага, уже рыдает. Давай, проси прощения!

Узел внутри расплетается. Расцветает огненный цветок, открывая все новые грани боли.

По щекам течет вода.

– Ты слышишь, что я говорю, тварь?! Проси прощения!

– Лучше отложить на завтра. Боюсь, что сегодня она бесполезна. Даже до кровати не дойдет.

– Пусть спит на полу.

– Кто-нибудь может войти. Лучше нам ее перетащить.

– Я к этой мерзости не прикоснусь.

– Я помогу, – голос Нанами.

Чужие руки приподнимают Альдис за плечи, тащат. Она – тряпичная кукла. Пол холодный.

Надо встать. Надо сказать что-нибудь Томико или плюнуть в ее сторону. Но слишком больно.

Кровать мягкая. Все, кроме Хитоми, столпились, стоят вокруг.

– А она сможет ходить? – Нанами выдергивает из-под нее одеяло, укрывает сверху. Наклоняется и смотрит с заботой и сочувствием.

«Убирайся, мне не нужна твоя забота и твоя жалость. Уходите все!»

– Да, разумеется. – Риоко вздыхает. – Через пару часов придет в себя. Ну, будет хромать несколько дней – не страшно. Я как-то не рассчитала.

– Не знала, что ты умеешь так хорошо драться, Риоко-сенпай.

– В драке это умение бесполезно. – Голос ниронки недоволен, словно она не хочет обсуждать свои неожиданно открывшиеся таланты.

– Где тебя учили?

– Отец научил.

– А он откуда умеет?

Ниронка не отвечает.

– Я хочу освоить эту технику, – голос Томико.

– Пытки не подобают сюзерену. Для этого есть вассалы.

– Плевать! Я хочу это уметь.

– Обучение займет много времени.

– У нас полно времени. И отличное учебное пособие.

– Но мне кажется…

– Хватит! – Томико повышает голос и топает ногой. – Слушай мой приказ! Я хочу уметь это делать!

На лице Риоко мелькает еле заметная тень раздражения. Мелькает, чтобы смениться уже привычной задумчиво-бесстрастной маской.

– Сегодня это учебное пособие бесполезно.

– Хорошо, значит, начнем завтра.

– Плохо, белобрысая. Очень плохо. Два дня назад ты работала гораздо лучше.

– Простите.

– Не прощения просить надо, а стараться. Ну, все. – Наставница Нода кинула взгляд в сторону часов и три раза громко хлопнула в ладоши, привлекая внимание учеников. – Время обеда!

Альдис с облегчением вышла из стойки и поклонилась наставнице.

Последние два часа были отвратительными. Как назло, в первой части урока ее поставили в спарринг с Хельгом. Недолгая схватка завершилась полной победой сволочного мальчишки, и от этого она чувствовала себя униженной. Но второй час урока, на котором курсанты разучивали новые движения, стал настоящим кошмаром.

Протрубил рог, извещая учеников о времени обеда, и Альдис в толпе сокурсников поспешила в столовую.

Еще до вчерашнего вечера жизнь в академии была вполне сносной, а местами даже приятной. По утрам их будил хриплый рев боевого рога, и сонные первокурсники выползали на построение и пробежку. Было так здорово трусить по натоптанной тропинке через лес, вдыхая холодный утренний воздух. Альдис казалось, что она может так бежать вечно, а не жалкие пятнадцать минут.

Потом был душ и сытный завтрак. Кормили в академии на убой – три раза в день на столах была свежая рыба и морепродукты – моллюски, крабы, креветки, кальмары, лепешки из водорослей, птица, овощи, фрукты, а иногда даже мясо. Мидгард не экономил на пропитании будущих офицеров. Некоторые дети эрлов впервые попробовали мясо только на Виндерхейме.