Птенцы Виндерхейма - Страница 77

После завтрака три часа занятий. История, военная история, философия, логика, поэтика, геральдика, военное дело, механика, астрономия, география, математика. Учеба всегда давалась Альдис легко, но здесь пришлось напрячься. Объем информации казался огромным. Хорошо, что наставники начинали с азов.

Потом еще два часа кэмпо, фехтования или танцев – и обед. После обеда усталым, осоловелым первокурсникам выделялось сорок минут «для самостоятельных занятий и отдыха». И снова – уроки, физические упражнения, плавание, стрельба из лука…

К семи вечера большинство подростков чувствовали себя измочаленными и мечтали только добраться до постели. Однако оставались еще домашние задания, которые необходимо было выполнять, чтобы не потерять баллы.

Да, академия – это не для слабаков. Но Альдис и не была слабаком. Учиться ей нравилось. Даже такие дурацкие предметы, как музыка или поэтика, здесь умели преподавать так, что становилось интересно. И заниматься в большой компании, когда на двадцать человек всего один наставник, это совсем не то же самое, что наедине с учителем. В этом был азарт, игра, соревнование. Никто не будет тебя ждать и разъяснять по десять раз одно и то же.

Альдис нравилось в академии. Даже ежевечерние попытки Томико утвердить свое превосходство были не более чем досадной помехой. Зачастую у соседки после интенсивной дневной программы не оставалось сил, чтобы устроить экзекуцию. А как забавно Томико бесилась, встречая равнодушный, невидящий взгляд девушки. «Тебя нет, ты не существуешь» – читалось во взоре Альдис, и это доводило высокомерную ниронку до припадков ярости.

– Привет!

Альдис раздраженно подняла голову. Она валялась на траве в тени раскидистого дерева, ощущая приятную сытость. Впереди было почти тридцать минут свободного времени, и девушка надеялась хоть немного вздремнуть. Прошлой ночью она постоянно просыпалась. Стоило неудачно повернуться во сне, как правая нога напоминала о себе резким всплеском боли.

– Ой, я тебя разбудила, – трогательно смутилась Лакшми. – Прости.

– Ничего. – Альдис впервые общалась с бхаткой после пещеры. – Как лодыжка?

– Вывих. Сказали, очень сильный. Но уже почти прошел. – Южанка гордо продемонстрировала ногу, обутую в обычный ботинок. – Только бегать можно будет через неделю.

– Э-э-э… поздравляю.

– Знакомься – это Гурда.

Альдис и так помнила Гурду по «Морскому змею». У нее были очень красивые волосы – густые, длинные, золотисто-медного цвета. И вокруг нее вечно крутилось несколько девчонок, с обожанием заглядывавших Гурде в рот.

«Прямо как вокруг Томико».

– Здравствуй, Альдис. Я очень рада познакомиться. – Гурда смотрела на нее сверху вниз. Пришлось встать, но эта дылда все равно была на полголовы выше.

Альдис настороженно кивнула. Был во всем этом какой-то скрытый подвох. Ей не хотелось ни с кем знакомиться. Ей хотелось дремать в тени, переваривая сытный обед.

– Мы все тебе очень благодарны за то, что ты помогла Лакшми, – продолжала Гурда.

– Из-за ловушек мне засчитали сто баллов, представляешь! – влезла Лакшми.

– Дело не в баллах! – отмахнулась Гурда и продолжила, обращаясь к Альдис: – Ты поступила очень благородно. Все девочки в нашей комнате восхищаются тобою.

Альдис поморщилась. Разговоры о пещере неприятно напоминали о Хельге, а ей хотелось забыть о нем навсегда.

– Да я ничего такого не сделала.

– Сделала! Знаешь, нам бы хотелось, чтобы ты жила в нашей комнате.

– Мне бы тоже хотелось, – вырвалось у Альдис.

Девочки восприняли эти слова по-своему и заулыбались.

– Хочешь, пошли с нами делать уроки, – предложила Гурда.

– Нет, – после паузы ответила Альдис. – Я хотела поспать.

– А… – Собеседницы смущенно переглянулись. – Тогда приходи после занятий. Вместе веселее. И легче.

Альдис кивнула, лишь бы они отвязались. Мало ей Томико. Почему каждый недосюзерен из Горнего Дома непременно хочет заполучить ее в свою свиту?

Гурда и Лакшми отошли, и Альдис снова повалилась на землю, но настроение было безвозвратно испорчено. Определенно академия была бы прекрасным местом, если бы не сверстники.

Заниматься вместе с Гурдой и ее свитой Альдис так и не пошла. Вместо этого она весь вечер просидела в читальном зале, пытаясь уместить в голове историю объединения Юга и Запада. Неудержимо клонило в сон, цифры и имена давно погибших эрлов расплывались перед глазами, но Альдис в сотый раз упрямо перечитывала отрывки летописи.

Ей до смерти не хотелось возвращаться в комнату.

Когда Альдис дразнила Томико показным равнодушием, она знала, что придется терпеть. Она умела терпеть и даже частично глушить боль. Стоя перед Томико, девушка представляла себя разведчицей, которую захватили и пытают враги. Нужно было выстоять, и она стояла. Она знала слово «надо».

Но как можно терпеть такое?

Она ушла из читального зала последней. Было почти одиннадцать вечера, когда Альдис прокралась в комнату. Обычно в это время соседки уже дрыхли, да и она сама видела десятый сон.

Свет в комнате не горел. Стараясь не шуметь, девушка сняла мундир, накинула ночную рубаху и уже собиралась скользнуть в постель, когда на плечо опустилась чужая горячая ладонь.

– Попалась! – торжествующе объявила Томико. – Нанами, Хитоми, зажгите свет. Долго мы тебя ждали. Чуть не уснули, – продолжала она ехидным голоском. – Что, много задали?

Альдис не отвечала, напряженно следя глазами за Хитоми. Малявка запалила один светильник и пошла через комнату к другому. Нанами возилась с другой стороны. Риоко можно было не принимать во внимание.